Флуд. Город-Раз.

[Nikki666]

Нашла у себя на харде файл с писаниной про родной Мухосранск, которую я для кого-то ваяла - для описания. Решила положить сюда. Не то чтобы я думаю, что кому-то так уж интересно, что это за зверь такой - родина Ленина, но вдруг... тем более, что ко мне в гости народ обещается то и дело... врет, наверное, но предупредить-то надо.

краеведческое

***



- Я думаю приехать в Ульяновск на пару недель. Ты не против, если я у тебя остановлюсь?



В принципе, по одной этой фразе можно определить, что человек никогда в этом городе не жил. Мне еще не доводилось встречать ульяновца, который звал бы Ульяновск Ульяновском. Мне вообще кажется, что такие ульяновцы обитают исключительно в телевизоре. И исключительно по праздникам.



Есть еще пафосные молодые люди, которые не обитают даже в телевизоре. Они живут на Ульяновских форумах в сети и относятся к двум подвидам: эстетствующие возвращенцы к истокам и наиболее юные члены НБП. (Дискуссия о том, как должна расшифровываться аббревиатура НБП идет среди простых горожан годами. Версия о «Народной Бесштанной Партии» пока выглядит наиболее убедительно.) Первые, отдавая дань традиции, именуют родной город Симбирском. Вторые – Ленин-Сити. Ни первым, ни вторым по определению не бывает больше девятнадцати лет.



Три наиболее популярных среди остального населения варианта названия – это Ублядинск, Уёбинск и Мухосранск. Первые два предпочитают молодые и злые аборигены, на третьем останавливаются люди поспокойнее и постарше. А также эмигранты. Чем дальше ты от Ублядинска, тем легче звать его Мухосранском. Этот город вообще хорошо любить на расстоянии. Беженцы обосновавшиеся еще дальше, например, где-нибудь в американской глубинке, настолько ослеплены ностальгией, что зовут его просто Ули. Хотя вариант Da Shithole тоже весьма широко распространен.



В американской глубинке очень, очень много ульяновцев. Они наводнили Детройт, так, что негры, составляющие 60 % детройтского населения, уже считают их за своих – ну не считать же ульяновцев белыми людьми, на самом-то деле… (Вообще, вполне возможно, что цифра в 60 % взялась именно оттуда. Я не шучу.) Они скурили половину кактусов в Техасе. В Северной Каролине вообще обосновался филиал Ульяновской татарской диаспоры, и они размножаются. А Оклахома сплошь заселена выпускниками ульяновских школ №2 и №59. В этих школах учеников зомбируют с неведомой целью таким образом, что когда они попадают в Оклахому, они уже не могут ее покинуть. Такая судьба постигла моего братца, который успел поучиться и в 59-й, и во 2-й по очереди. Он уже третий год пытается переехать на раскурку кактусов в Техас. Наивный.



В принципе, ульяновцев очень много везде.



Ульяновск – это город, из которого уезжают.



Уезжают в Самару, в Тольятти, в Нижний Новгород. Уезжают в Москву и в Питер. Уезжают в Краснодар. Уезжают в Обнинск.



Некоторые уезжают в Финляндию. Говорят, там общий темп жизни побыстрее будет.



Я не уеду никуда и никогда.



Отсюда надо сматываться рано, резко и быстро. Как только появляется возможность. Не принимая во внимания никакие обстоятельства, не позволяя себе никаких отговорок и отсрочек – особенно «Вот только доучусь в универе» и «Я бы уехал, но я же там не найду ни работы, ни жилья…». Еще ни один уехавший ульяновец не остался бездомным и безработным, куда бы он ни уехал. Братец сбежал в Америку с четвертого курса университета, где был на очень хорошем счету, и ни разу не пожалел об этом. Это не причины. Это ловушки. Это цепкие крюки, которые город запускает в тебя. И с которых ты потом не сорвешься.



Я никогда отсюда не уеду, потому что не смогу больше нигде жить. Ульяновск – как наркота. Он вызывает привыкание. И не потому, что он так хорош. Большинство ульяновцев, если вы этого не поняли из первого абзаца, ненавидят свой город неистощимой тихой ненавистью. Но они тоже никуда не уедут. Ульяновск – это как кухня в «хрущобе». Если сесть на табуретку точно в центре такой кухоньки, то ты, не вставая, сможешь дотянуться до всего, что в ней находится, в том числе и до потолка. Безумно тесно… но иногда очень удобно, и привыкнуть к этому очень легко. Если ты живешь в центре Ульяновска, то вполне возможно, что ты никогда не узнаешь, как пользуются общественным транспортом. В радиусе получасовой ходьбы от моего дома находятся три лучшие в городе школы, два университета (и сельскохозяйственная академия, да!), областная библиотека, городской театр драмы, один из трех человеческих кинотеатров, три Дома Книги, три гостиницы, два универмага, четыре казино, пять продуктовых супермаркетов и чертова уйма банков и музеев. Ах да, и две школы искусств. Это не считая Областного Дворца творчества, трех концертных залов, двух стадионов и рынка. До шестнадцати лет нога моя ступала на подножку трамвая только в экстренных случаях – когда надо было ехать через полгорода к бабушке на день рожденья (впрочем, мой отец и туда предпочитал ходить пешком, подумаешь, полуторачасовая прогулка…). К восемнадцати меня все еще мутило в автобусах. С непривычки.



Еще в Ульяновске тихо. Время тут идет на порядок медленнее, чем в любом другом городе, и если человек здесь куда-то торопится, его тут же возводят в статус городского сумасшедшего. Я живу на самой оживленной улице Ульяновска – на Гончарова. Центральная улица, самая широкая, самая важная – артерия дорожного движения, так сказать. И у меня в квартире тихо. Так тихо, что из соседнего подъезда слышно соседский шепот. Если бы наша милиция платила за сотрудничество так же, как американская, я бы давно стала доносчиком. А что? Они ночью Верку Сердючку включают… А когда они ее не включают, то слышно, как с железнодорожного вокзала – за два района от нас – отправляются поезда. Тишина и неторопливость – если бы у Ульяновска был девиз, на нем были бы эти слова. Ни один продавец в супермаркете Ульяновска не скажет сакраментальных слов «Поторопитесь, за вами очередь». Потому что если он так скажет, эта очередь так на него посмотрит, что он уволится сам. Без дополнительного давления.



И когда привыкший к такой жизни ульяновец выезжает, скажем, в Москву… это похоже на рок-концерт. Или на сеанс дикого и страстного животного секса в не самой удобной позе. Вокруг все громко, ярко, быстро, а внутри тебя столько разных сильных ощущений, что у тебя слов нет их все описать, и это здорово… но только до определенного момента. После определенного момента человеку надо выползти из концертного зала, допить свое пиво, выдохнуть и отправиться домой отсыпаться. Или кончить, растянуться поудобнее и закурить.



А ульяновцу нужно вернуться в Ульяновск. Потому что передозировка жизни большого города, точно так же, как непрекращающийся рок-концерт или бесконечное траханье в позе «кандибоберный пиздоёбрик», попросту сведет его с ума.



Наши друзья из мегаполисов этого не понимают. Когда речь заходит об Ульяновске, ульяновцы всегда начинают ныть. Это врожденное. Это неизбежно. И тогда непосвященные задают Тот Самый Вопрос: «Так почему же ты отсюда не уедешь?». И получают тот самый ответ: «Ты что… я так не смогу!» После чего в умы непосвященных закрадывается Величайшее Заблуждение Всех Времен И Народов: наверное, ульяновцы на самом деле очень любят свой город. Наверное, его есть за что любить. Только надо долго искать.

***



Вот такие пироги. Там есть еще, так что бойтесь меня...